Я приехала к нему, чтобы поговорить о цветочках. Но мне повезло, и Зура рассказал гораздо больше.
Зураб Шеварнадзе – самый известный тбилисский Садовник. Созданный им маленький, утопающий в цветочных ароматах рай «Гардения» — это не только садоводческий центр, где можно купить красивые растения и отпраздновать свою покупку за чашкой ароматного чая в уютном кафе. Это также — волшебный мир со своей уникальной концепцией и любопытной философией легендарного Мэтра.
Когда я готовила очередную историю про Тбилиси, друзья настоятельно рекомендовали мне пообщаться с Зурабом. Именно он, как сказали друзья, как никто другой поделится не только секретами общения с растениями, но также тайными знаниями про загадочную грузинскую душу.
Привожу выдержки из нашей беседы. Кстати, общались мы по-немецки, потому что Зураб часто бывает в Германии и в свое время учился у лучших биологов этой страны.
Про советское детство в грузинской провинции.
«Нет, я не тбилисец. Я родился в Западной Грузии, в Гурии. Мое детство прошло в одной очень живописной, маленькой деревне под названием Аскана, где у всех людей – большое сердце и где все жители – честные и правдивые. Наше село — типичная гурийская деревня, где растут чай и цитрусовые, которые мы раньше поставляли на весь СССР. Моя бабушка, например, собирала чай. И вся семья ей в этом помогала. Моя семья собирала чайные листья тоннами, чтобы потом сдавать их на советские фабрики. В те времена Гурия и Аджария называли субтропиками СССР, хотя они на самом деле были только полусубтропиками, потому что в субтропиках обычно не идет снег, а у нас зимой иногда бывает до 3 м снега!»
Воспоминания про СССР.
«Я родился в 1979 году в СССР. В то время Тбилиси был советским городом. Я ребенком даже бывал на военных парадах. Зато мой брат, который на пять лет младше меня, их уже не застал. В детстве я танцевал в детском ансамбле, с которым я объездил весь Советский Союз. У нас даже был свой прицепной вагон. На нем нас тащили сначала из Узургети до станции Самтредия, потом – до Тбилиси, где нас прицепляли к поезду «Тбилиси – Москва», а потом мы уже путешествовали по всей стране. У нас было очень хорошее детство. Наш ансамбль назывался «Криманчули». Это – название гурийского многоголосного пения, в котором есть четыре – пять голосов, а первый голос имеет целые три полголоса».
„Когда я учился в университете, там говорили больше по-русски, чем по-грузински. Это даже было немножко модно. Особенно, если нужно было сказать что-то важное, это говорилось по-русски. И даже сегодня эта привычка у нас осталась: если нужно подчеркнуть значение той или иной фразы, ее говорят по-русски! Но это касается, конечно, только особых, образованных и просвещенных, тбилисских кругов».
Быть тбилисцем.
«В Тбилиси я живу уже двадцать лет, я здесь учился на биолога. Быть тбилисцем – это статус. Если ты приезжаешь сюда из деревни, это особо ощутимо. Тбилисцы сначала могут тебе не принять в свой круг, потому что у настоящих (прим. коренных и именитых) тбилисцев всегда есть свой круг общения, и попасть в него очень даже непросто.
Первое мое знакомство с Тбилиси происходило с помощью тетушек одного милого уютного «итальянского дворика». В таких дворах обычно можно найти представителей самых разных профессий: врачей, биологов, юристов, библиотекарей. Это и была моя самая первая среда в городе Тбилиси. Я жил со своими тетушками все время моей учебы, целые пять лет. После этого я сменил много разных квартир, но эти люди так и остались моими соседями и друзьями».
«Когда ты приезжаешь в Тбилиси, люди очень осторожно начинают к тебе присматриваться: чем ты занимаешься, почему ты сюда приехал, стоит ли вообще с тобой общаться. И нередко проходят недели или даже месяцы, прежде чем с тобой вообще начнут говорить, потому что люди сначала тщательно изучают тебя, наблюдают за тобой, твоими способностями, занятиями, ценностями. И если они принимают тебя в свой круг, то тебе неимоверно повезло».
«Мне повезло: я приехал в Тбилиси простым деревенским парнишкой, но тбилисцы признали меня за своего и приняли меня в свой круг».
Тбилисское общение.
«Тбилиси интересен тем, что здесь у людей – отношения между семьями. Если в Европе, скажем, в Германии, чаще всего речь идет обо «мне, мне, мне», то у нас всегда на первом месте стоит «мы, мы, мы». И между собой у нас дружат не отдельные люди, а целые семьи. Часто случается так, что дружили уже наши дедушки и бабушки, а теперь друзья – мы, их внуки. Наши родители тоже праздновали за одним столом, а теперь это делаем мы.
Душевные, сердечные беседы можно вести с каждым из друзей по отдельности. В Грузии же общение происходит больше поверхностно. А в кругах, о которых говорю я, глубокомысленное общение вообще невозможно. Оно ведь никому и не нужно! Говорят обычно о чем-то общем. А как же иначе? Скажите, у кого за столом, на котором стоит много еды, которую хозяйки долго и старательно готовили, найдется время на глубокомысленные беседы? За таким столом намного важнее хорошее настроение и красивый праздник».
«Дружба по-тбилисски – это особый вид дружбы. Он сильно отличается от дружбы в Европе».
Самобытная культура.
«Как наш язык, как наш алфавит, как наши мысли и установки – в Грузии все исключительно самобытно. Грузия – это страна, у которой много своего, неповторимого. А Тбилиси – это уникальный город. И чтобы узнать его, недостаточно просто приехать сюда, попить вина, съездить на пару дней в Кахетию, вернуться, съездить в Казбеги и вернуться. Многие думают, что тогда они уже увидели и узнали Грузию. А я скажу вам в ответ вот что: «Вам ничего не известно про нас, даже на один процент не известно!»
«В Тбилиси многого не видно, потому что оно скрыто за заборами, за поломанными входными дверьми, многое не доступно для посторонних, ибо оно хранится в семьях. Если вы не узнали тбилисских семей, то Тбилиси вы не знаете. Потому что душа Грузии, которую так многие ищут, находится за заборами, за воротами домов. А просто так в эти дома не попасть. И слава Богу, что это так! Это – наша защита. Кто здесь только не был! У кого только не было своих интересов в Грузии! Я уже не говорю про завоевателей и врагов. Просто на протяжении веков эта страна была сосредоточением интересов многих. А поскольку наши семьи не впускают в себя каждого встречного, это и стало нашей защитой, и именно поэтому мы (прим. как нация) сохранились. Именно поэтому душа Грузии хранится в семьях, и она доступна далеко не для каждого».
Про винтаж.
«Нет, вы ошибаетесь. Во всем этом барахле, которое вы видите у меня в «Гардении», нет ничего ценного. Все это я создал, чтобы запутать вас! И у меня нет ключей ни от одной комнаты, которую я бы хотел запереть, чтобы там ничего не пропало.
У меня есть сосед, милый один парень. Но, к сожалению, он склонен к воровству. Однажды я спросил у него: «Гога, скажи мне честно, что бы ты украл у меня, если бы смог?» И тогда Гога очень долго думал. Прошло около двадцати минут, прежде чем он ответил: «Я постарался вспомнить все, что у тебя тут есть, но мне не пришло в голову ни одной вещи. Извини меня, но у тебя тут нет ничего ценного!»
У меня в «Гардении» нет ничего ценного, антикварного. Но, наверно, все вещи, собранные мною вместе, производят на вас такое впечатление. Просто я так живу, иначе я не могу. Многие из вещей достались мне по наследству от моей семьи в Западной Грузии. Вот, например, эта кровать из никеля или деревянная кровать моей бабушки. Многие вещи я покупаю сам. У меня много старинных вещей. Но это – никакие не ценности.
Когда молодые люди, наши посетители, спрашивают меня пароль от WiFi, они всегда удивляются, что он у меня здесь, оказывается, есть! Они думают, что потому что у меня тут все под старину, я такой старомодный, что у меня не может быть современных вещей».
Германский опыт.
«Самое главное, чему я научился во время моих частых пребываний в Германии, так это планированию. В Германии можно отлично научиться, например, тому, как нужно учиться, как планировать и структурировать. Мы в Грузии структуры не знаем. Но она нам здесь и не нужна. Ведь мы – люди эмоциональные. А эмоциональное планирование – это тоже отдельный вид планирования. Я ведь тоже многое планирую эмоционально: что говорит мне мое сердце, то я и делаю».
Два разных мира.
«Иногда мои немецкие друзья спрашивают меня: «Зура, мы приедем к тебе в Тбилиси в следующем году в марте, что мы можем тогда предпринять?» Боже мой! Откуда ж мне знать, что они могут предпринять здесь в следующем марте! Откуда я знаю, буду ли я вообще жив в следующем марте и смогу ли я вообще принимать гостей? Мои друзья уже не задают мне таких вопросов, потому что они знают, что для меня и для всех остальных грузин таких вопросов просто нет в природе.
Если, скажем, я обращусь с подобным вопросом к одному своему знакомому водителю: «Гога, что ты делаешь в следующем марте?», да ведь он рассмеется мне в лицо! Лучше, если я позвоню Гоге и прямо у него спрошу: «Гога, а что ты делаешь завтра? Есть ли у тебя завтра время?» Это было бы грузинским стилем планирования, грузинским стилем задавания вопросов. Конечно, можно спросить Гогу и о следующем марте тоже, но потом вдруг окажется, что у него именно в тот день будет какой-нибудь праздник, и тогда Гоге будет уже все равно».
«Невозможно запрещать людям праздники».
У меня в подчинении – тридцать два грузина. Руководить таким количеством грузин неимоверно сложно. Первое, чему я научился во время этой работы: грузин никогда нельзя ни к чему принуждать! Говорите, обязывать можно? Не получится! Например, если один из моих коллег скажет мне: «Завтра мне нужно ехать в деревню. Там моя золовка справляет сорок дней по своей бабушке», то я ничего не смогу возразить в ответ! Или если, скажем, крестины у соседского ребенка, человек тоже обязан быть там! И тогда я как шеф не могу наложить запрет и сказать: «Но завтра у нас работа!» Такие вещи у нас вообще не обсуждаются! Потому что тут речь идет о долге, понимаете? У нас в первую очередь речь идет о человеке, об отношениях, о родственниках, о соседях, о дружбе. И поэтому я не могу сказать: «Извините, но на завтра у нас уже запланированы дела». Ответ будет таков: «Ничего, сделаем их послезавтра!».
Мне интересно, как могут у нас функционировать банки или другие официальные организации. Это ведь – полное чудо! Наверно, поэтому люди, работающие в них, часто выглядят такими несчастными. Не диво: каково это — быть рабами, прикованными цепями к компьютерам и технике! Такой фирмы, где бы я был шефом, который запрещает праздники, мне не нужно!»
Что делать, чтобы растения хорошо росли.
«Растения нужно их слушать! Они расскажут вам все: «Мне холодно», или: «Мне слишком много солнца», или: «Дай мне немного воды!», или: «Оставь меня в покое!». Нужно просто уметь слушать растения и больше ничего.
Каждое растение прекрасно, и даже сорняки – тоже прекрасны! Но им обязательно нужно найти правильное место. То же самое – с людьми. Вы знаете плохих людей? Я лично таких не знаю! Я сейчас перед Вами не рисуюсь и не играю. Я уверен в том, что плохих людей нет, есть люди не на своем месте. Так же – и с растениями. Каждому – свое место. Если у них есть свое правильное место, они становятся прекрасными!»
Тбилиси, 2018