Обычное утро обычного дня. Но все почему-то другое.
Проснувшись, я чувствую, что со мной где-то что-то не так. Вроде бы я – прежняя, но все-таки другая. Или, может, я еще не проснулась?
Долго лежу в кровати, не понимая, что со мной. Усталости нет. Но и легкости нет тоже. Есть чувство нереальности. Не ощущаю ни потребности куда-либо идти, ни желания что-либо делать. Тем не менее встаю и иду в душ.
Там, на всякий случай, ощупываю свое тело: действительно ли я — это я? Вроде, руки, ноги, голова – при мне. Хлопаю себя по щекам – они краснеют. Дышу – дышится. Задерживаю дыхание – хочется дышать. Вроде, со мной все в порядке, все как бы при мне. Но все равно я – не я.
Мне ни хорошо и ни плохо. И все вокруг чем-то другое. Но чем – непонятно. Мир вокруг, привычные вещи – другие. Ни приветливые и ни враждебные. Просто другие.
Мне спокойно. Но без флегмы. И без внутреннего монолога. Да, кажется, в этом вся фишка! Мои мысли как бы остановили свой ход. Они улетучились, и это странно.
Я причесываюсь, одеваюсь, не придавая значения своему внешнему виду.
Завтракать не хочется. По инерции выпиваю чаю. И выхожу на улицу. Бреду по знакомым местам – без какой бы то ни было цели. Контроль реальности.
Захожу в свои любимые торговые лавки, долго смотрю на еще недавно интересовавшие меня вещи. Но ни один предмет не вызывает во мне каких-либо эмоций. Разве что только воспоминания. Массу воспоминаний. Они обрушиваются на меня, но не сбивают с ног. Словно жемчуг, я нанизываю растерянные когда-то воспоминания на нить сознания.
Мне ничего не хочется. Бреду по городу, смотрю вокруг. Вижу фасады зданий. Рассматриваю людей вокруг. Все они куда-то идут. У всех есть цель. Люди предпочитают компанию друг друга, боятся одиночества, много, слишком много говорят, жестикулируют, захлебываются в фонтанах из собственных и чужих суждений, непрестанно что-то жуют — прямо на ходу или уже сидя в кафе, пьют, едят и говорят, говорят, говорят… И флиртуют друг с другом, и стараются понравиться, и громко смеются, и воодушевленно обмениваются чужими мыслями. Веселые, довольные, хмельные лица. Они уже расслабились. Видно, им хорошо. К этому они и стремились. И своей цели они уже достигли.
А мне? – Я не знаю. Сегодня мне — никак. Такое со мной впервые. Мне просто никак. Это плохо? Или хорошо? Какая разница!
Вдруг понимаю: меня просто нет! И кажется, что окружающие меня больше не видят, не воспринимают, не реагируют на меня. Я – невидимка!
Усаживаюсь за барную стойку одного кафе. Не произнося ни слова, заказываю бокал вина. Как ни странно, мне действительно приносят вино. Я слышу разговоры вокруг. Но никакого желания поговорить с кем бы то ни было у меня не возникает. Сегодня уж точно компания мне не нужна. Мне комфортно и так – на людях и без них.
Вдруг ко мне подсаживается худощавый господин среднего возраста, в элегантной шляпе с большими полями. Какое-то время он сидит, искоса изучая меня, но как бы не подавая вида.
— Правильное вино пьете, уважаемая, — вдруг как бы невзначай замечает господин, не глядя на меня.
— Правильное вино? – удивляюсь я.
— У вас хороший вкус.
— Разве о вкусах спорят?
— Иногда — да, иногда – нет, — отвечает господин.
— Разве может человек знать наверняка, какой выбор в жизни – правильный?
— Может, но не каждый. Для этого нужна интуиция. У Вас она имеется.
Странный господин. Он смотрит на меня с безразличием и с таким же безразличием рассуждает. Но, видимо, именно это его безразличие и ненавязчивость импонируют мне в этой загадочной личности. В жгучих проницательных глазах этого незнакомца – вселенская тоска и необыкновенная усталость. Словно на него давит слишком тяжкий груз.
И вдруг я понимаю, что именно этот господин знает очень многое из того, чего не знаю я.
Потому с интересом продолжаю нашу беседу:
— Хорошо, допустим, интуиция у меня есть. Она иногда срабатывает. Время – хорошая проверка этому. Но что делать, если именно сегодня моя интуиция говорит мне что-то абсолютно невероятное?
— Знаю, знаю, — ухмыляется господин. – Вам сегодня кажется, что Вас уже нет, что вы уже умерли, не так ли? – мой собеседник усмехается, но в его голосе мне слышатся рыдания.
— Да, — удивляюсь я. – Что-то в этом роде. Есть ощущение полной нереальности происходящего. Что со мной?
— Голубушка, не обманывайте себя: Вы живы, — ухмыляется господин. – Просто сегодня Вы чувствуете иначе. Потому что Вы — в нейтральном уме. Это нечасто случается с людьми, но это чрезвычайно полезный опыт. Так что не беспокойтесь. Это пройдет. И скоро страсти снова овладеют Вами. — А вот я, — добавляет господин, — я давно уже мертв, — меня нет.
— Ну да? Как это нет? Ведь я Вас вижу и слышу!
— Вы видите и слышите меня исключительно благодаря своему нейтральному уму.
Теперь вдруг мне кажется, что даже если я и не умерла, то потихонечку схожу с ума. Но решаю не подавать вида. Ведь я в нейтральном уме. Разве можно сойти с нейтрального ума? Ведь нейтральный ум – это ноль, нулевая точка отсчета! Отчего тогда мне должно быть страшно?
Господин словно читает мои мысли.
— Вы можете это проверить следующим образом: испытываете ли Вы сегодня какие-либо страхи, что мучили Вас в последние недели?
О боже, он и про страхи мои знает! Невероятно!
Некоторое время я пребываю в раздумьи. Потом беру в руки свой бокал, наклоняюсь над ним, вдыхаю букет, делаю большой глоток вина, долго держу его во рту, концентрируясь на своих ощущениях. Затем медленно глотаю и на мгновение уношусь на легкой волне сиюминутного персико-медового блаженства.
Потом я медленно возвращаюсь к заданному мне вопросу и потихоньку перемещаю внимание на себя. Это срабатывает! Теперь я четко ощущаю, что от страхов последних недель действительно не осталось и следа!
— Но страхи всем нам все-таки полезны – в определенной мере, согласитесь, — так я пытаюсь отвлечь разговор от темы про мебя, не желая дальше оставаться объектом дискуссии.
— Страхи включают механизмы нашей самозащиты, но в большинстве случаев они все же малопродуктивны, — с безразличным видом замечает господин. – Ведь мы зацикливаемся на них, и это не позволяет нам двигаться вперед.
— А Вы при жизни боялись чего-нибудь? – язвительно спрашиваю я.
Господин ухмыляется:
— О, дорога моя!.. У меня страхов было хоть отбавляй: страх перед отцом, перед женщинами и — самое ужасное – страх перед самим собой!..
— И что Вы делали, чтобы избавиться от них? — с нетерпением спрашиваю я.
Вдруг я замечаю, что, беседуя со мной, господин как-то очень необычно сидит на своем стуле. Он не сидит вовсе, а как бы зависает в воздухе, даже не касаясь сидения.
Я стараюсь не задавать ему вопросы в лоб, но внутренне уже сгораю от любопытства:
— Можно ли насовсем избавиться от своих страхов? Вам, к примеру, это удалось – при жизни?
— Думаю да, это возможно. Но каждый из нас должен найти свой собственный рецепт. На каждый яд есть противоядие. Главное – поиск. Не борьба и даже не битва на жизнь и на смерть, а элементарный поиск и умение слушать — себя. Вот вы, Вы ведь ищите, правда?
— Да, стараюсь… Но это чертовски нелегко! И это отбирает столько сил, — вздыхаю я. – к тому же нередко внимание рассеивается, и тогда надо начинать снова и снова.
— Знаю-знаю, — говорит мой спутник и выдерживает долгую паузу. После чего продолжает все с тем же безразличным видом, будто бы говорит не со мной вовсе:
— Но если Вы захотите, все у Вас получится, и силы и время появятся. Главное – правильно фокусировать.
— Легко сказать: «Фокусировать»! Ведь иногда бывает, мне хочется просто удрать – ото всех, чтоб не заслоняли перспективы. В одиночестве намного проще находить фокус и работать над собой, Вам так не кажется?
— Не Вы одна такая, голубушка, скажу я вам! Но побег — слишком примитивный способ прихода к цели. И ненадежный к тому же. В побеге вы, может, и достигните, разве что, какого-нибудь хрустального замка и спрячетесь в нем, а потом…
— Разве это плохо – хрустальный замок? – перебиваю я своего собеседника. — По-моему, хрустальный замок красивее замка из песка.
— Тут дело не в красоте. А в надежности. Ведь и хрустальный замок рухнет в одночасье, как только в Вашем мире появится какой-нибудь незванный гость, не умеющий ходить по хрусталю.
Вдруг я начинаю отдавать себе отчет в том, что мы с моим собеседником находимся в каком-то другом измерении: куда-то исчезли и люди вокруг нас, и все посторонние шумы, и весь город. Этот господин интригует меня все больше. Теперь моя задача – сохранить нейтральный ум. Иначе, кто знает, вдруг мой собеседник исчезнет так же внезапно, как появился?
Изо всех сил я страюсь настроить свой внутренний диктофон, чтобы не дай Бог не упустить что-то важное. А господин, видимо, наслаждаясь моим стопроцентным вниманием, невозмутимо продолжает:
— Я сам стремился к ЭТОМУ целенаправленно — лет с двадцати, как минимум, но, увы, мой поиск оборвался слишком быстро.
— А теперь?
— Теперь моя задача — помогать другим делать ЭТО. Важная задача, скажу я Вам. Но все равно мне грустно. Ведь ЭТО может сделать только каждый сам за себя. А мне, знаете, как мне больно? Больно видеть, столько в этом мире страданий и как легко от них избавиться! Но большинство людей – они бегают по кругу. Вы-то хоть знаете, что им мешает?
— Иллюзии? Проекции? Заблуждения? – невнятно бормочу я.
Мне кажется, я начинаю понимать, с кем имею дело. И он неслучайно пришел ко мне, этот господин с невероятно-проницательными жгучими глазами. Он вот-вот даст мне подсказку на один из моих самых главных вопросов! Это мой шанс, другого у меня уже не будет!
Я не успеваю закончить мысль: господин в шляпе неожиданно поднимается над барной стойкой и медленно растворяется в воздухе. А меня меня охватывает легкая паника.
Но я сижу, не в силах пошевелиться. Гомон из голосов, словно будильник, возвращает меня в реальность. И так постепенно я начинаю ощущать, как все страсти этого мира обвивают меня, словно лианы, стараясь полностью завладеть всем моих существом.
Сопротивление бесполезно?
(продолжение следует).
Вена, 30 июня 2013