или
Понимание – залог любви?
Меня не перестает интересовать вопрос: как видят и как чувствуют Грузию другие живущие здесь иностранцы? То и дело спрашиваю об этом всех своих друзей и знакомых, отчасти — из банального любопытства, отчасти — чтобы сравнить их опыт с моим собственным.
И вот, за почти что три года сбора информации, у меня сложилась примерно такая мозаика.
Тема «Я в Грузии» вызывает у проживающих тут иностранцев большей частью позитивные эмоции. «Впервые я приезжала сюда на пять недель на замену одного коллеги», — рассказывает Сандра, сотрудница одной немецкой фирмы. – «А через три месяца мы уже вернулись сюда семьей на постоянное место жительство. Так вот, в мой второй приезд у меня уже было такое чувство, как будто я жила здесь долго и только что вернулась из отпуска». Интересно, не правда ли? При этом, как призналась Сандра, она не уверена в том, что именно грузины создают для нее в Грузии чувство необычайного уюта, ведь ни по-грузински, ни даже по-русски Сандра не говорит и особых знакомств с местными пока не завела.
Признаюсь, что похожий опыт был и у меня. Мы приехали в Тбилиси летом, в самый разгар жары, когда город, казалось, полностью вымер. С нами – двое малышей, одному из них — месяц от роду. Никакой стабильности, все ново, все неизвестно. Зато вокруг — полный бардак в новой квартире, отсутствие ориентации в ситуации и необустроенность во всем. Но тем не менее, прожив в Тбилиси всего какие-то два-три дня и даже еще не успев толком пообщаться с местной публикой, мы с мужем почему-то ощутили какое-то необычное чувство расслабленности и наслаждения жизнью. А вот обращать внимание на царящий вокруг нас хаос из коробок с пожитками, разобранной мебели и горы чемоданов почему-то вовсе не хотелось. В ту знойную летнюю ночь мы сидели на террасе своей квартиры, пили прохладное белое вино, любовались звездами и огнями ночного города и кайфовали. И именно тогда в мою голову неожиданно пришла одна мысль: «Из этого города я не уеду, просто не смогу этого сделать — и всё тут!»
Что это было? Каприз? Баловство? Случайный порыв души? Или, может быть, интуиция? Или мое случайное попадание в «вибрацию» страны? – Понятия не имею. Но одно знаю наверняка: чувство комфорта и какого-то расслабленно-пьянящего приятия жизни такой, какая она есть, не покидают меня с тех пор везде, где бы я ни находилась в Грузии. И потому отсюда мне каждый раз так сложно уезжать, даже если приходится делать это ненадолго.
Извините за отступление. Вернемся к моим знакомым иностранцам. У нух восприятие подобно моему: прекрасная страна, отличный климат, неспешный ритм жизни, все складывается как-то просто и без препятствий, и к тому же повсюду — необычайно милые и душевные люди.
Но, как оказалось в результате моего дотошного «копания», для некоторых иностранцев грузины – крепкий орешек, расколоть который удается отнюдь не всем.
Беседовала на эту тему с Франческо, одним моим знакомым итальянцем. Призналась ему: «Для меня Грузия – сродни моей любимой Испании, ощущения очень схожие: климат, горы, люди». На что мой знакомый отреагировал неожиданным образом: «Неправда! Полная неправда! Правда только про климат. Больше – ничего! Ведь в отличие от грузин мы, южные европейцы, испанцы и итальянцы, — сущие гедонисты, только и делаем, что ищем повод насладиться жизнью, повеселиться и что-то отпраздновать, неважно что. Грузины в этом отношении намного серьезней нас, они более близки к своим семьям, более ценят и берегут семейный уют, и к тому же они мало шатаются по барам и ресторанам, а если веселятся – то в гостях у друзей». Как признался Франческо, грузин понять сложно, а за их вежливой манерой кроется … недоступность. Интересный аспект, правда?
Действительно, как ни странно это звучит, многим иностранцам грузины кажутся закрытыми. Милыми, приветливыми — да, но закрытыми и недоступными. Если у итальянцев и испанцев – душа на распашку, то с грузинами все сложнее. Может, это оттого, что южные европейцы более поверхностны и безалаберны? Или, наоброт, грузины более глубокие и вдумчивые?
Лично мне кажется, что не многие из иностранцев, считающих грузин недоступными, отдают себе отчет в том, что причиной такого восприятия является просто … языковой барьер. Мой опыт говорит мне о том, что если грузин, артист по свой генетике, не может полноценно выразить себя в общении, то именно тогда он кажется своим собеседникам закрытым и недоступным. И доказательство тому — грузинский опыт любителей Грузии из числа выходцев из бывшего СССР.
Мне лично еще ни разу не встречались наши бывшие соотечественники, которые бы видели грузин так, как видят их, к примеру, некоторые представители Северной или Центральной Европы. Ведь для нас, жителей стран-наследниц СССР, грузины – олицетворение спонтанности, щедрости, добродушия, жизнерадостности и открытости. И если европейцы, начиная где-то с 60ых годов прошлого века, в поисках не только природного, но и человеческого тепла и гостеприимства ездили, например, в Италию, то языковой барьер им не мешал, так как недостаток языковых знаний часто компенсировался языком жестов и мимики. А вот «наши люди» находили душевное тепло и радушие ни где иначе, чем в Грузии! Причем, общаться и понимать друг друга мы с грузинами могли очень просто.
Кроме того, нелегко, приходится в Грузии людям центрально-европейских или американских широт, кто привык к строго структурированному образу жизни. Недавно пировали на прощальной вечеринке одного моего знакомого шведа, который провел в Грузии целых четыре с половиной года. «Ну как, Клаус, ты рад, что возвращаешься домой?» — на этот вопрос ему в тот вечер приходилось отвечать, наверно, не один десяток раз. — «Еще как радуюсь! Хватит с меня Грузии!» — услышала я от своего собеседника. Я — в расстерянности (как, впрочем, каждый раз, когда слышу подобные вещи)! Мне ведь никогда еще в голову не приходило, что кому-то в Грузии отчего-то может быть плохо и некомфортно! Объяснение моего собеседника оказалось простым: «Моя дом – моя крепость. Но каждый раз, выходя из своего дома, я прихожу в негодование от того, что вижу вокруг! Этот хаос и бардак в образе жизни грузин, в их головах и везде вокруг — он меня просто сводит с ума!» Что тут добавить? Кому нужен порядок – тому дорога на Север.
Но, думаю, нечего все сваливать на противоречия Севера и Юга! Не только в них одних дело.
Одно любопытное наблюдение сделал один мой знакомый англичанин, собкор крупной телекомпании. Оказывается, есть много общего между грузинами и … британцами! Вы такое можете себе представить? Как заметил Дамьен, этот мой знакомый из Лондона, манера никогда не говорить все в лоб, в лицо, а выражать свои мысли и чувства намеками, в обход, завуалированно, — присуща не только жителям Туманного Альбиона, но также и пылким джигитам. Кто бы мог подумать! Как грузин очень редко даст вам от ворот поворот – прямо в лоб, так же и англичанин постесняется напрямую отказать своему собеседнику в чем бы то ни было, будь то даже в банальном приглашении в бар на рюмку коньяка. Оказывается, как и у англичан, у грузин есть множество разных способов сказать вам «нет», но вы, если вы в этой стране новобранец, никогда этого не поймете.
В этом, думаю, – причина того, что в споре или в любых конфликтных ситуациях грузины ведут себя необычайно мягко для восприятия жителей более северных широт. Как и англичане, им присуще сохранять самообладание и достоинство. Наученная опытом проживания в северных странах, приехав в Грузию, я наблюдала за собой одну интересную реакцию: в неприятных для меня или даже стрессовых ситуациях, случавшихся в общественных местах, я поначалу внутренне готовилась к злобе и агрессии. Но они, как правило, не случались! Да, может быть, была эмоциональность, но агрессии – никогда!
И потому с самого начала моей «грузинской эпопеи» я ломала себе голову над вопросом, отчего Грузия меняет меня, отчего я автоматически становлюсь здесь мягче, добрее, спокойнее и уравновешеннее. Думаю, всё именно в ментальности грузин, которая оказывает сильное влияние на мою суть. И это – не только душевное тепло людей, но и их сдержанное спокойствие, толерантность и умение сохранять самообладание в неприятных ситуациях.
В лоб вам в Грузии не только не скажут «нет», здесь вообще не приступают говорить по делу сразу, с наскока. Сначала вы услышите от своего собеседника: «Как семья? Как дети? Как прошел отпуск? Как здоровье любимой бабушки?» и еще множество разных вопросов. И не думайте: вас действительно выслушают, и некоторое время разговор будет крутиться именно вокруг этих тем. И все это делает манеру общения с грузинами мягкой и приятной. Хотя, признаюсь, мне пришлось некоторое время привыкать к этой специфике. Однако, как оказалось, не всем иностранцам такая манера по вкусу. Некоторых, например, известных мне западных бизнесменов, да и не только западных, а также и постсоветских, такая манера общения очень даже напрягает. Но это, как говорится, — дело вкуса.
В восприятии любой страны большую роль играет личное мировоззрение человека, а также его пристрастия и ожидания. Есть у меня в Тбилии приятельница из Испании, Инэс * (имя изменено). Так вот ее, жительницу Южной Европы, в Грузии, как ни странно, коробит очень многое. Не то, чтобы она не любила эту страну. Просто, как признается Инэс, безалаберность и непоследовательность грузин очень трудны для ее понимания. Ей, бедняжке, тяжко было привыкать к отсутствию в этой стране четких правил. Мне кажется, что и за четыре года проживания в Грузии она к этому не привыкла, как следует. Вот вам, пожалуйста, и испанская кровь! Лично я объясняю ее проблемы тем, что Инэс родом из Каталонии. А у каталонцев – уже более «северный менталитет», чем у остальных испанцев.
Или, например, один мой добрый знакомый из Германии, Манфред, с его прусской ментальностью немало намучился, живя и работая в Грузии. Мало того, ему приходилось день изо дня координировать работу немецкой и грузинской сторон. И это для него нередко стало настоящим мучением! Но, как ни странно, уезжая из Грузии, где он провел почти что три года, Манфред признался, что в «немецком порядке» жить ему будет уже гораздо более трудно, чем раньше, и что теперь он с легкостью променяет любой комфорт, уверенность в завтрашнем дне и жизнь по четкому графику на сердечное тепло людей и их спонтанность.
Манфред обещал вернуться. И у меня есть все основания для предположения, что он такой не один.
Тбилиси, 21 ноября 2012