«Ох, Сванетия моя!..»В Сванетию рвалась моя душа. «В Сванетию!» — вторила ей Русико, сгорая от нетерпения. Из-за неё, полной тайн и загадок Сванетии, мы оставили непройденным один из обязательных пунктов нашей программы, посещение дворца князей Дадиани и этнографического музея в Зугдиди: Сванетия полностью овладела нашим с Русико воображением.
Русудан, Русо или Русико – моя приятельница и коллега, грузинская журналистка, а также великолепный компаньон для путешествий. Родом она из Мегрелии, что по соседству со Сванетией, но, как и многие грузины, Русо до сих пор ни разу не была в этом высокогорном крае. Дело в том, что этот загадочный и до сих пор не основательно изученный регион Грузии стал легко досягаем лишь относительно недавно, после того, как в 2011 году провели реконструкцию автомагистрали.
По дороге Русо рассказывала мне все, что знает про особый горный народ, сванов, которым, как говорят, грозные чеченцы и в подметки не годятся, про их традиции, не привычные даже для самих грузин. Окруженные горами, сваны долгое время жили в дали от мира. И язык у них другой, давно уже «отколовшийся» от грузинского. Их язык другим грузинам не понять. Говорят, что в Сванетии до сих пор сохранилась кровная месть. Это чем-то роднит их с Сицилией. Примечательно, что и их фамилии, как итальянские, часто заканчиваются на «-ани». Говорят также, что несмотря на то, что официально сваны – христиане, в душе они так и остались язычниками, поклоняясь Богу-Солнцу и многим другим божествам, а также принося богам жертвы в виде животных. И еще ходят слухи, что женщинам в страну сванов без мужского сопровождения лучше не ездить… Даже меня мои тбилисские друзья неохотно отпускали в Сванетию, говорили, что ни одну женщину из приличной тбилисской семьи туда одну не отпустят.
За два с небольшим часа живописная горная трасса привела нас из Зугдиди в столицу Сванетии, город Местиа, лежащий на высоте 1500 м над уровнем моря и окруженный могучим массивом гор, среди которых самые величественные – Ушба (4710 м) и Тетнульди.
Теперь неплохо бы подумать и о размещении. Но ни гостиницы, ни комнаты в одном из многочисленных частных домов, принимающих у себя туристов, мы пока не нашли. Дело в том, что, следуя грузинской традиции, мы решили положиться чисто на волю случая. Кто прожил в Грузии даже недолгое время, быстро понимает, что в этой стране стоит избавиться от желания контролировать всё и вся и что надо больше полагаться на волю Неба, разрешая обстоятельствам складываться самим по себе. Только тогда у вас всё будет получаться, как нужно.
По пути в Местию я получила мессидж от одного своего знакомого, недавно здесь побывавшего: «Ну как, удалось найти хоть один какой-нибудь уютный уголок в пыльной Местии?» Приехав на место, я поняла, что он имел ввиду. Крошечный городок, Местиа, напоминал одну большую стройку: полным ходом шла реставрация старой исторической застройки, один за другим вырастали все новые отели (когда к концу этого года будут открыты целых три новых гостиницы, то на городок с населением всего в 3400 жителей будет приходиться целый семь отелей!)
Жить посреди стройки, согласитесь, не очень приятно. Потому мы оставляем строительную суету за собой и переправляемся через красивый новый мост, ведущий через реку Ингури. Нам хотелось бы найти жилье где-нибудь подальше от центра или повыше, в горах. Проехав мимо маленького и провинциального аэропорта, где на небольшой взлетной полосе стоит лишь один игрушечный самолетик, мы, как по щучьему велению, находим указатель «Ресторан». Среди стоящих у шумной горной реки деревьев едва можно разглядеть два столика и избушку с открытой верандой, которые, видимо, и есть тот самый ресторан.
«Наконец-то я попробую кубдари! Здесь и сейчас!» — восторженно восклицает Русо. Кубдари – сванская разновидность хачапури, которую вместо сыра сулунгуни начиняют рубленным мясом. Говорят, нигде в Грузии кубдари не готовят так вкусно, как в Сванетии. Ходят даже слухи, что местные жители – помимо многих диковинных специй — добавляют в мясо … коноплю, отчего это блюдо приобретает непревзойденный вкус и многие его отведавшие подсаживаются на кубдари, как на наркотик. Но, скорее всего, эти слухи несколько преувеличены: конопля, как, кстати, и мак, в Грузии к употреблению запрещены (поговаривают, что раньше в Сванетии окуривали коноплёй даже маленьких детей, чтобы по ночам получше спали).
Мы садимся за свободный столик в предвкушении наслаждения – и не только от еды, но в первую очередь, — от великолепного открывающегося отсюда вида через реку на Местию с ее многочисленными старинными башнями.
За столиком рядом с нами – мужская компания. Как и предсказывали заботливые тбилисские товарищи, наш приход не остается для мужской компании незамеченным. Но нам отчего-то очень не хочется общаться с кем бы то ни было сейчас, в этой медитативной атмосфере. Хочется просто помолчать, насладиться пейзажем, вдохнув полной грудью прохладный горный воздух. Здесь все-таки намного легче дышиться, чем в душном и знойном Тбилиси!
Не расстерявшиь, один из сидящих рядом мужчин подходит к нам и, поначалу вежливо обмениваясь с нами парой дежурных фраз, спрашивает, не хотим ли мы присоединиться к их компании.
Оказывается, у них тут встреча однокурсников и они ждут подкрепления из Тбилиси, приезда еще около шестерых гостей, и им просто нужен … наш столик. Но напрямую о таком в Грузии не говорят. Тут многие вещи делаются намного элегантней, чем в других частях света. Однако мы все-таки вежливо отказываемся от гостеприимства, но выражаем готовность пересесть за столик поменьше, что на террасе. Но для сванских джентльменов это предложение звучит чересчур великодушно. И вот мы меняемся столами, освобождая для них наш. В знак благодарности наши новые знакомые заказывают для нас кубдари, о котором так давно мечтала Русико.
После обмена любезностями, между нами все-таки у завязывается беседа. Надолго ли мы приехали и где остановились, не терпится узнать нашим собеседникам. «Пока нигде не остановились», — признаемся мы, поглядывая на часы: полдень уже давно прошел. «Значит, вы можете остановиться у моей жены», — говорит один из сванов. – «У нас дом с видом на весь город, и фамильная башня у нас тоже имеется. Будете жить, как в раю, не пожалеете! Но если вам у нас не понравится, можете идти к его жене», — говорит наш потенциальный хозяин, указывая на своего друга. И тот дружелюбно кивает головой, начиная описывать прелести своего дома и гостеприимство своей жены.
После чего первый из вызвавшихся принять нас мужчин набирает номер своей нареченной, сообщает ей — по-русски! — о том, что нашел новых постояльцев, и передает мне трубку.
Приятный женский голос без малейшего акцента спрашивает меня о наших пожеланиях, а также о том, откуда мы знаем ее мужа. «Мы с ним прямо сейчас в ресторане познакомились», — отвечаю я. Мурад, муж дамы с другого конца провода, в шутку грозит мне кулаком, восклицая: «Ну, надо же! Она моей жене такое напрямую говорит! Теперь мне борщ уже никто не сварит!»
Оказывается, жена Мурада – украинка из Сибири. Она обещает нам «шикарную домашнюю еду», прекрасную обзорную панораму, а также эксклюзивную экскурсию в фамильный музей Маргиани.
Лариса.
Лариса, жена Мурада, – бойкая, живая и спортивная девушка. Трудно поверить, что этому фонтану страсти и оптимизма, скоро грянет пятый десяток.
Она встречает нас у моста и без остановки расписывает в ярких красках свой дом, где нам обязательно должно понравиться, и свою древнюю семью, которой она, видно, очень гордиться и частью которой успела стать: у Ларисы с Мурадом — три сына.
В районе Ланчавли, где проживает семья Маргиани, тоже полным ходом идет реставрация и строительство. На самый верх, где находится их дом, на машине не проехать. Приходится поднимать свои сумки пешком, запарковав машину внизу.
И вот мы втроем, Лариса, Русико и я, плетемся вверх по жаре, обремененные тяжелыми сумками. Работающие тут и там строители обмениваются с Ларисой шутками-прибаутками, а Лариса то и дело хохочет и острит. Похоже, в Местии нет ни одного мужчины, не сраженного ларисиным обаянием. И вот уже, как и стоило ожидать, у нас появился помощник, вызвавшийся снять с нас часть груза. Он-то теперь и несет на себе большую часть нашего багажа.
«Как-то раз мой муж поехал на заработки в Москву, — говорит Лариса, — и мой сын очень переживал по этому поводу. Однажды он мне даже сказал: «Мама, наш папа наверняка нашел уже себе там новую жену. А ты – бедная моя кавказская пленница!» Но спустя пару лет сын вспомнил свои слова и внес корректировку: «Мама, я понял: не ты — кавказская пленница, а все они тут – твои кавказские пленники!»
В большом и уютном доме семьи Маргиани нельзя не остаться. И мы становимся добровольными «сванскими пленницами» нашей гостеприимной хозяйки. В награду — с первых минут нашего пребывания и до отъезда — нас не покидает ощущение, будто бы Лариса и ее мать Валентина Игнатьевна, помогающая ей по кухне, только и делали, что всю жизнь ждали нас к себе в гости, и теперь уже просто не могут поверить своему счастью. Кого не подкупит такой невероятный симбиоз украино-сибирско-грузинского гостеприимства?
Нас поселили в милую уютную комнатушку с собственной просторной террасой и шикарным видом на город и горы.
Ни по-грузински, ни по-свански наша хозяйка не говорит, хотя, как утверждает, понимает она многое. «Я как-то начала учить их язык и что-то даже уже говорила сама. Но они смеялись над моим произношением и над тем, как я выговариваю окончания. И тогда я сказала: «Не хотите – не надо!» и стала говорить с ними только по-русски».
Со своим мужем, высоким и красивым сванским мужчиной, Лариса не особо церемонится. Но делает она это с любовью и очень задорно. «Не дыши на нас! У тебя сегодня — похмелье», — строго говорит она ему на следующее утро, едва сдерживая смех. Мурад виновато смотрит на жену, притупив взгляд. «И не смотри на меня так!» — грозно говорит Лариса, хихикая и наливая мужу огромную чашку мацони – в виде лекарства от похмелья. Мы с Русико умираем со смеха! Ну куда же делись грозные сванские мужчины?
Лариса утверждает, что много чему научилась за время своей жизни на своей новой родине. Теперь она – эксперт номер один по этому краю. И между делом с удовольствием проводит экскурсии по музею Маргиани, где подрбоно рассказывает про быт, традиции и обычаи сванских семей. Когда туристы спрашивают ее, действительно ли так деспотичны и грозны сванские мужчины, Лариса не задумываясь отвечает: «Муж – голова, а жена – шея: куда шея повернется, туда голова и смотрит. А остальное – додумайте сами».
Лариса по праву считает себя местной, ведь в Сванетии прожила уже гораздо больше, чем у себя на родине, в Кемеровской области. С Мурадом, своим мужем, познакомилась еще совсем девчонкой. Он, реставратор и архитектор, в то время работал в России. Ехать в Сванетию не планировали, но, когда у мужа умер брат, Мураду нужно было срочно вернуться на родину предков, чтобы, по древней кавказской традиции, опекать своих пожилых родителей и гарантировать им беззаботную старость.
Шел 1985 год. Ни водопровода, ни канализации в Местии тогда не было. Ларисе приходилось стирать белье на улице, носить на себе воду в дом. «Я постоянно удивлялась, какие работящие здесь люди. Но вот беда: они, с трудом зарабатывали себе на жизнь, ничего практически не имея. И нам с мужем приходилось то и дело на зимнее время уезжать в Россию на заработки. Лето мы проводили в Местии, работая по хозяйству, ремонтируя и строя что-то в доме».
А потом была война в Абхазии, очень тяжелое время. «Ничего у нас тогда не было! Я даже мыло научилась варить сама!» — впоминает Лариса. В самый пик войны Лариса и Мурад с маленьким сыном уехали жить в Россию, чтобы уже окончательно вернуться в Местию в 1993 году.
Это было тоже непростое время. Все дороги разбиты, а путь до ближайшей цивилизации, Зугдиди, занимал не менее семи часов. И по тем дорогам страшно и небезопасно было ездить. «Тут орудовала банда Апрасидзе. Они грабили не только туристов, но и местных. Люди едут в город за покупками, собирают на это свои трудовые копейки. Бандиты останавливали людей — с автоматами, обшаривали их, отбирали все, даже обувь снимали! Ужасная ситуация была! Эта банда отбирала также и машины с мукой, сахаром, потом перепродавала их, у них бизнес был капитальный», — вспоминает Лариса.
Но когда в 2003 пришел к власти М. Саакашвили, в Сванетии провели спецоперацию, и эту банду удалось взять с воздуха. «У них на горе была крепость, их невозможно было взять по-другому», — рассказывает Лариса. –«Потом еще было мелкое хулиганье, туристов грабили, отбирали фотоаппараты. Но наш президент дал указ найти этих бандитов и обезвредить. И после этого все стали бояться».
Неудивительно, что нынешнего президента в Сванетии любят (прим.: рассказ был написан в 2012 году). Недавно Лариса ходила собирать подписи от инициативной группы партии националов. Говорит, все подписали за Саакашвили, не могли не подписать: «Все изменения в последнее время у нас – только в лучшую сторону. Обратите внимание: здесь везде идет реставрация. Государство реконструирует древние здания, строит дороги, реставрирует башни. Что здесь было три года назад, если бы вы видели! А сейчас, какие сделали крыши, какие заборы, окна! Вот посмотрите, только 250 тыс. лари ушло на реставрацию моего дома. И у каждой семьи все это сделано. И есть такие семьи в Местии, которые никогда себе такое позволить не смогли бы». Когда начали развивать здесь туризм, то проблема занятости решилась сама по себе. Более того: рабочей силы стало не хватать, и в Местию потекли рабочие руки из Самегрело. Многие сваны, когда-то уехавшие жить в другие регионы Грузии, тоже постепенно стали возвращаться домой.
Большое спасение для местных – новая дорога из Зугдиди в Местию. По ней из Мегрелии в Сванетию теперь можно добраться всего за два часа! И благодаря этому снабжение в Местии улучшилось в разы. «Раньше нам завозили только некачественные товары, те, что никто уже не хотел покупать. А теперь у нас даже рынок свой появился», — с радостью говорит Лариса. – «Правда, в связи с увеличением потока туристов цены выросли, зато у нас все теперь есть. Даже рыба, которую мы раньше в глаза не видели».
Хотя в летнее время в Сванетии легко можно было бы выжить и без рынка. И не только выжить, но и делать бизнес. Этим летом уже 56 семей открыли так называемые гестхаузы, мини-отели для туристов. Помимо ночевки, гостям тут предлагается еще трехразовое питание. Средняя стоимость такого «пакета» составляет примерно 50 лари (25 евро). Для местийцев – это очень выгодный бизнес, т.к. затраты на обслуживание туристов минимальны. Потому что все местные держат у себя, как минимум, по три коровы (которые, кстати сказать, благочестиво гуляют, где им вздумается, не пренебрегая также и городскими улицами, что, говорят, в скором времени собираются запретить местные власти). Из молока готовят творог, сыр, надуги и мацони. Из говядины здесь по традиции на зиму делают лори, вяленый сванский хамон. А еще в Сванетии сохранилась дреняя порода свиней сероватого цвета, похожих на диких кабанов или даже гиен на антилопьих ногах. Говорят, их мясо неповторимого вкуса. Держат также кур, овец и коз. Овощи и фрукты у сванов – из огорода, а ягоды, орехи и грибы – из леса. Так что не пропадешь.
Мы так до конца и не разобрались, отчего вкус у местийской еды такой особенный и совершенно неповторимый. Даже огурцы и картофель здесь другие! Наверно, горный воздух немного изменяет вкус продуктов, подчеркивает его и усиливает. И зелень здесь свовершенно другая, с очень интенсивным ароматом. Первый предложенный нам ужин – сплошной лукуллов пир: лобио, салат из смеси летней зелени, мелко нарезанных салатных листьев и помидор, сладкий перец, начиненный сулунгуни и запеченный в печке, хрустящие малосольные огурчики, картофельное пюре, тушеное мясо – специально для Русико (она млеет!), потом на еще – фрукты и выпечка! Еще нас не забывают подчивать домашним компотиком – из абрикос или малины. Если так будет продолжаться дальше, то после Местии придется срочно сесть на голодную диету! Но пока нет выхода, потому что не отведать всех этих вкусностей — грех.
И на завтрак – все новые искушения: картофельные оладушки, пышные омлеты, домашний сулунгуни, свежие яйца, кружевные блины, домашний творог, мацони и домашнее абрикосовое варенье и даже … пицца по-американски!
Перед нашим первым походом в горы Лора настаивает на том, чтобы мы запаковали с собой побольше еды: «Вот увидите, девочки, как вы там наверху захотите подкрепиться! Вспомните потом мои слова!» — и она решительно, несмотря на наши протесты, запаковывает нам «ссобойку», потом провожает нас, желая нам «хорошей прогулки».
Горы.
Первый пешеходный тур мы совершаем к джвари, кресту, стоящему высоко над Местией на высоте 2236 метров над уровнем моря. Руслан, сын Ларисы, который иногда подрабатывает гидом, объясняет нам дорогу, на которую у нас должно уйти примерно два часа. Путь вверх отмечен бело-желтыми значками на камнях. И тем не менее мы поначалу сбиваемся с него, забредаем непонятно куда, где уже за колючками и кустами никакой тропинки не видно вовсе. Возвращаемся обратно вниз, но не сдаемся и начинаем свой путь заново.
Поднимаясь все выше и выше, мы любуемся прекрасным октрывающимся на Местию видом с ее средневековыми башнями и на немноговодную – в летнее время — реку Ингури. Довольно крутая тропинка ведет нас все выше и выше, но уводит в сторону от креста. Вероятно, будет большой обход, прежде чем мы достигнем цели: крест стоит буквально над обрывом, что прямо над нашим домом. Так оно и получается: дорога вверх занимает чуть больше двух часов.
Поднявшись на определенную высоту, мы начинаем идти по более пологим дорожкам. Затем, перейдя по перешейку с одной горы на другую, мы выходим на живописные и раздольные альпийские луга, где пасутся все те же «беспризорные» коровы и быки. У каждой из них – очень необычная расцветка, яркая и пестрая, а на шее – по огромному колоколу, звон которого слышен издалека. Эти домашние животные, видимо, очень спортивны: им не доставляет труда ни подъем высоко вверх в гору, ни подтягивание вверх за желанными лакомствами, если те растут повыше, на склоне. Все-таки парнокопытным в горах ходить удобнее, чем нам, людям. И если ты отважился на прогулку по крутым склонам, иногда засыпанным камнями, на которых легко подскользнуться, то неплохо бы иметь подходящую для таких походов обувь, а не просто банальные крассовки! По пути нам встретились только несколько туристов. Но у всех у них, в отличии от нас, – отличная экипировка.
Тут и там на пути попадаются кусты, обильно увешенные малиной, и земляничные поляны, отвлекающие нас от цели.
На одном из альпийских лугов нам встречаются две маленькие избушки, видимо, заброшенные, окруженные старым забором. Интересно, кто там жил и когда это было?
И вот мы у креста! Наконец, мы добрались до высоты, выше которой уже не растут деревья. Местиа лежит где-то внизу, очень далеко, «всего лишь» 1500 метров над уровнем моря! Мы усаживаемся под крестом, чтобы немного утолить жажду с помощью арбуза, который заботливо нарезала для нас Лариса.
Вдруг раздается звонок моего мобильника. На связи – Хатуна, моя тбилисская знакомая, которая привезла в Сванетию своих друзей из Италии. «Тань, я уже в Местии, мы только что вышли из музея Маргиани, а ты где сейчас?» — «Посмотри наверх, мы стоим прямо рядом с крестом, на горе!» Я, как ни стараюсь, не могу разобрать внизу фигуру Хатуны, но пытаюсь хотя бы помахать ей рукой. Бесполезно: ни она, ни я друг друга разглядеть с этой высоты не можем.
Мы любуемся расстилающимся вокруг фантастическим пейзажем. Подбирать слова для его описания нет желания: кажется, скажешь слово – и разрушись всю эту красоту. Как все-таки любопытно: ужасное словом вряд ли не улучшишь, в то время как красоту словами разрушить легко и просто!
Полностью поглощенные любованием природными красотами, мы не замечаем, как небо вдруг затягивают черные тучи! Они уже нависили над Местией и вот-вот дойдут до сюда, на нашу гору! Где-то вдали слышатся раскаты грома. И вдруг резко становится холодно и ветрено. Слава Богу, у нас есть с собой пара относительно теплых вещей. Хотя до настоящего туристического оснащения нам еще далеко: я поднялась вверх только с сумкой от фотоаппарата, а Русико хоть и взялась нести на спине рюкзак, но, отказавшись от неудобных, по ее словам, сникерсов, она переоделась в шлепанцы — на удивление мне и всем встречающимся нам людям!
В связи с намечающимся дождем мы вынуждены оставить планы продвижения дальше, к одному, как нам сказали, очень живописному горному озеру. Вместо этого начинаем спуск вниз и попадаем под первые капли дождя. Дождь все усилививается, и мы вынуждены спрятаться от него под навесом одной из избушек, которые попались нам на глаза по пути наверх. Оказывается, здесь раньше зимой держали скот, а со скотом спали и пастухи! Внутри домиков все напоминает хлев: в темном помещении нету пола и стоит только одна старая кровать. На крылечке даже негде присесть. Но крыша– наше спасение. И, в ожидании окончания дождя, мы стоя начинаем поглощать наши оставшиеся от завтрака съестные припасы: яйца, сыр и блины. До чего вкусно!
По пути домой встречаем все больше и больше туристов. Большая их половина – из Израиля, молодежь и семейные пары, без зазрения совести тянущие за собой своих отпрысков. Также много туристов из Польши и из России. Все одеты подобающе – по-спортивному, как люди, занятые пешим туризмом. «А нам бы с тобой — еще мини-юбки и шпильки!» — язвительно замечаю я, обращаясь к Русико.
Как узнаем мы позже, по этой дороге, до джвари, туристов ходит немного. Этот путь считается довольно трудным. Большая часть людей ходит к леднику: там дорога легче и живописней. Туда мы поднимемся на следующий день.
А пока дома нас ждет ужин – вкуснейший из вкуснейших, отличная награда за проделанный путь! Как здорово, когда свою пищу ты действительно заслужил и когда аппетит — настоящий!
Вечером Лариса приглашает нас подняться на одну из башень семьи Маргиани, после чего проводит для нас экскурсию, часть которой привожу ниже.
Башни.
Дом-музей семьи Маргиани – оригинал из XII века! Последний Маргиани, который жил в этом доме, был Димитрий Маргиани, который продал свой дом государству в 1970 году, и тут сделали музей. Тут был и есть целый комплекс: и башни, и дом, и своя церковь, и кладбище. И все семь семей здесь жили. Здесь, в нашем районе Ланчвали, находятся четыре башни, они все – фамильные. Сейчас их – четыре, а раньше их было восемь, потому что это была очень большая, богатая и древняя семья.
Четыре остальные башни Маргиани сами разобрали. Функция башен была в основном защитная. Башни строились с XII до XVI века. А когда оборонительная функция пропала, сваны брали камни и строили из них иногда свои дома, чего делать было, конечно, нельзя. Время и жизниь показала, что у тех семей, которые свои дома построили из башен, до сих пор в доме не существует барака (это грузинское слово, означающее «богатство»). Потому что башни – как церкви, они святые, и нельзя было брать камни и строить свои дома.
Когда сванам грозила опасность, они на эти башни забирались, и этот опасный период они там находились и даже воевали оттуда. Или когда лавины сходили, они туда спасались. Никакая лавина не могла эти башни разрушить – до чего солидная это была работа!
Конфликты. Крупных войн в Сванетии не было. Сванетия – как бы в яме. И горы ее окружали. И эти горы всегда защищали сванов, во все времена. Да, у них были определенные тропинки, по которым они ходили. А дорога сюда через Зугдиди была построена только в 1937 году, ее коммунисты проложили.
В Сванетии были в основном внутренние конфликты. Самый страшный конфликт – кровная месть. Когда у сванов шла война не на жизнь, а на смерть, они поднимались на эти башни. В этих башнях они иногда месяцами находились. Интересно, что этот конфликт иногда затрагивал не одно поколение, а даже второе и третье. Такая у них была вражда. Но близкие семьи никогда не воевали между собой. В Сванетии очень чтят родство. Пятое, шестое, седьмое поколение – это родственники. Даже браки здесь запрещаются между такими родственниками.
Например, крали невест из других селений. И пока семьи не находили общий язык, пока не примирялись, тоже здесь находились. Или землю не поделили где-то. Или мужчины поссорились друг с другом, что-то друг у друга украли.
Эта башня, на которой вы были, имеет высоту 21 метр. С Сванетии строились башни стандартной высоты – от 20 до 23 метров. Самая высокая башня у нас сейчас находится в районе Лагами. В Местии есть сейчас три исторических района, т.н. убана, где проживали самые богатые и знаменитые семьи.
Что для сванов было богатством? Это – их башни, чем больше башен, чем больше земли, коров и быков, тем богаче и элитнее эта семья. Эти башни показывали также фамильную силу. Например вы попадали в такой мини-район, в такую семью, и вы видели восемь башен, и вы могли себе представить, какой силой обладала эта семья. И вы понимали, что в эту семью с плохими намерениями идти не стоит, потому что там было много мужчин, а мужчины – это сила, престиж.
В этой башне – шесть этажей. Лестница, по которой вы сейчас в башне поднимаетесь, — это для туристов. Раньше она была веревочная. Они поднимались, лестничку поднимали за собой, вход закрывали камешком, и к ним никто не мог подняться. А если кто-то пытался это сделать, то они сверху, с шестого этажа, бросали камни, которые у них там были припасены. Они еще стреляли лучами, кипяток наливали и даже смолу горячую выливали. И к ним туда нельзя было подняться.
Все эти башни были соединены друг с другом подземными туннелями. Вот дом, мачуби, он был тоже соединен со всеми башнями. Когда они узнавали про опасность, они могли сразу из дома по подземному ходу попасть в одну из башен и спрятаться там. Планы ходов были фамильным секретом и передавались словесно, из поколения в поколение. Они могли по подземным ходам попадать сразу в лес, чтобы оттуда дрова принести, попадать к роднику, чтобы оттуда воды принести.
А для врагов они строили открытые лабиринты, туннели. Один из таких лабиринтов находится сзади дома. Когда враг шел и ведел такой туннель, он туда спускался, чтобы попасть в семью, но там терялся и пропадал навсегда. Это была ловушка для врага.
Первый этаж – подвал, второй –кухня, третий, четвертый- спальня, пятый – гостиная комната. А шестой этаж имел защитную и наблюдательную функцию. Оттуда смотрели и бросали камни. С башен они подавали друг другу сигналы с помощью факелов. Кланы общались между собой посредством знаков, как на азбуке Морзе.
У семьи Маргиани есть даже своя фамильная часовня и свое кладбище. У моего мужа дедушка был попом в этой церкви. У нас есть очень старые книги XV века, Библия. Когда мой муж был в Москве, он меня учил: «Знай, и детей наших этому учи: Пока эти книги с нами, в нашей семье всегда будет покой и порядок, и любовь будет с нами».
До того, как здесь было принято христианство где-то к IX веку, сваны были язычниками. Но у них до сих пор 160 дней в году – разные праздники, и христианские, и языческие.
Когда войны происходили в Грузии, все сокровища Грузии переправлялись по тайным тропинкам сюда, в Сванетию, и прятались здесь. Потому что это был нетронутый, трудно доступный район. Сокровища здесь хранились, а потом возвращались на родину. Царица Тамара три месяца в году отдыхала в Сванетии. В этнографическом музее очень много подарков от нее. Одна из версий – что царица Тамара была захоронена в Сванетии.
Главное сокровище сванов – земля и скот. А также здесь всегда было много золота. Но соль здесь всегда была дефицитом. И были определенные люди, которые ходили через гору в сегодняшнюю Кабардино-Балкарию, брали с собой золото, а в обмен на него приносили сюда соль. Они ведь солили сыр, мясо, и так они выживали зимой.
Во время экскурсии к нам присоединяется группа грузинских туристов. И для самих грузин Сванетия – одно из модных для посещения мест в Грузии, поскольку этот край долгое время был недосягаем и связан с рядом опасностей. Некоторые из группы – грузины, живущие в Москве. Они диву даются, до чего изменилась их родина, говорят, иногда просто глазам своим не верят.
Все мы, затаив дух, слушаем рассказ Лоры, который то и дело становится похожим на сказку особенно, когда мы наконец заходим в дом Маргиани, где Лариса в очень интересных деталях повествует нам про быт сванской семьи в средневековье. Обстановка дома сохранилась до наших дней. Мы узнаем, что в сванской семье всегда правил кто-то один, которого все остальные бепрекословно слушались. И этот один на ежедневных собраниях семьи детально планировал каждый новый день, раздавая задания каждому члену семьи. Иногда место главы семьи занимала женщина. А поскольку семья Маргиани была влиятельной, у нее в доме даже была собственная … тюрьма, куда за мелкие и средней тяжести прегрешения и нарушения запирали членов семьи. Узнаем мы также о том, что зимой сваны жили в одной комнате вместе… со скотом, стойло которого размещалось по периметру дома. Дело в том, что коровы и быки своими телами повышали температуру в доме, играя роль отопительных батарей! А для ароматизации воздуха в мачуби в светильниках сваны использовали лучины, пропитанные смолой.
В конце долгой экскурсии все мы дружно хлопаем нашему экскурсоводу: преданиями далеких времен она поделилась с нами с необыкновенной любовью. И все мы это дружно оценили. «Музей – это большая часть моей жизни», — искренне говорит Лариса и светится от счастья.
После экскурсии мы с Русико остаемся сидеть на обзорной платформе рядом с музеем, где растет старинная груша, ствол которой состоит из трех отдельных частей, завивающихся в спираль. Лариса утверждает, что это дерево необыкновенное и может давать силу и энергию. Надо только остаться с ним наедине. И вот на закате мы тоже пытаемся напитать себя недюженными силами…
Ледник.
На следующий день нас снова манят и зовут горы. На этот раз это — ледник Чалати. И все-таки хорошо, что у нас есть машина, потому что иначе бы к началу тропинки, ведущей к леднику, пришлось бы чухать еще часа три! По каменистой дороге доезжаем до подвесного моста, что над бурной рекой Ингури, откуда через девственный лес тропинка ведет к нашей цели. Мы оставляем машину еще перед мостом, чтобы проделать пеший тур, видимо, очень популярный среди туристов. На этот раз наш путь подобен поломничеству, где на каждом шагу нам встречаются люди разных национальностей – израильтяне, грузины, русские, поляки, немцы, англичане!
Часовая прогулка по настоящему кавказскому лесу, где то и дело на глаза попадаются огромные заросшие мхом валуны, нетрудна и приятна. Подъем здесь невысокий. Иногда лесной ландшафт начинает напоминать лунный: груды скопившихся за тысячилетия камней делают пейзаж мистическим. В лесу непривычно шумно – от бурной горной реки, мощно несущей свои воды в Ингури. И бедный тот, кто – не дай Бог! — попадет в этот водоворот!
В лесу – странные температурные ощущения. Потоки воздуха меняются каждые несколько минут: то веет холодом, то попадаешь в струю теплого воздуха, чуть ли ни пара. То начинаешь мерзнуть, то неожиданно – потеть! И непонятно, какая одежда самая подходящая для такой прогулки.
Последние метров пятьсот, отделяющие нас от ледника, — сплошные камни подчас огромных размеров, передвигаться по которым не очень приятно: камни иногда шатаются под ногами. Потому мы немного не доходим до цели, а остановившись на одной из глыб, делаем маленький перерыв, любуясь видом на Чалати.
Возвращаясь обратно, смотрим на часы и понимаем, что мы… слишком рано закончили свою прогулку. Дело в том, что по пути в лес, нас предупредили работавшие на дороге строители, что дорогу скоро перекроют на два часа в связи с ремонтными работами. И потому возвращаемся мы медленно, то и дело останавливаясь на «малиновый перекус». В этом лесу малину нужно собирать сенокосилкой! Когда же ягоды уже просто не лезут нам в рот, мы потихоньку бредем дальше – в опьяненно-мечтательном настроении.
Дорогу на Местию снова открыли. И рабочие, узнав нас, приветливо машут нам вслед рукой.
Местиа — Тбилиси, 9 августа 2012
.