Мне всегда было интересно побывать в городе шахтеров Донецке, но так и не удалось. И потому я знаю о нем только понаслышке. Зато в Грузии у меня появился шанс познакомиться с другим шахтерским городом, Чиатурой, который называют городом «черного золота», потому что начиная с конца XIX века там добывают марганец.
Про Чиатуру я узнала совершенно случайно. Однажды, путешествуя на машине в Рачу, мы проезжали город Ткибули, который впечатлил нас своими многочисленными помпезными зданиями в стиле сталинского монументализма. Увидеть образцы подобной архитектуры в маленьком и мало кому известном городе мы никак не ожидали!
Порывшись в Интернете, я узнала, что Ткибули – один из грузинских городов, у которого славное индустриальное прошлое (кто бы мог подумать: в Грузии – и промышленность!) Но есть еще один подобный и даже более интересный город, это — Чиатура.
Мой поиск в Интернете заставил меня ахнуть: оказывается, в Чиатуре, расположенном в горном ущелье, некогда была не только высокоразвитая индустрия, но и целых шестьдесят (!) канатных дорог! Виды города на картинках, а также статьи о Чиатуре, в которых рассказывалось о «медленном умирании» города, разожгли мое любопытство еще больше. И вот мне удалось подбить одного из своих редакторов на то, чтобы сделать для него репортаж из Чиатуры.
Свернув с автомагистрали Тбилиси – Кутаиси по направлению Зестафони, я ехала по живописным ландшафтам осенней Имеретии. И хотя на моем пути не попадалось никаких особенно головокружительных видов, все равно то и дело у меня захватывало дух от открывающихся с холмов пейзажей. Снова и снова меня подмывало на то, чтобы остановиться и начать фотографировать. Горные хребты Большого Кавказа, некоторые вершины которых были уже покрыты снегом, завораживали. А то и дело мелькавшие перед глазами картинки мирно пасущихся имеретинских коров, из молока которых делают один из самых вкусных в Грузии сыров, оказывали умиротворяющее действие.
Спустившись в долину, я попала в один миленький и уютный городок, Сачхере, где жизнь била ключом. Кругом – новехонькие или совсем недавно отремонтированные здания, современные магазины, а также огромный спортивный комплекс с бассейном. Сначала я приняла этот город за цель моего путешествия, Чиатуру. Но оказалось, что до цели мне нужно было еще проехать километров пятнадцать.
Прокладывая этот путь, мне казалось, что я попала абсолютно в другое измерение. С обеих сторон дороги – множество то ли полуразрушенных, то ли заброшенных зданий, говоривших о том, что некогда здесь кипела промышленная жизнь. Кругом – (заброшенные?) руины заводов, складских помещений и других индустриальных построек. А вот – и первые канатки, большинство из которых зависли в воздухе! Да, я — в Чиатуре!
В центре города – множество помпезных зданий той же сталинской эпохи, главное из которых – управление «Georgian Manganum», желтый дом с башенкой и большими балконами, лежащее на берегу речки Квирила. Как я узнаю позже, это здание — святая святых города, потому что индустрия по добыче и обогащению марганца до сих пор кормит и поит город и его жителей.
В небольшом, но красивом сквере перед зданием мэрии я встречаюсь с Марикой. Она – специалист из отдела связей с общественностью местного муниципалитета. Марика обещала познакомить меня со своим городом и ввести меня в курс дела. Первым делом она приветствует меня, сообщая о том, что я попала в «воздушную Венецию», как нередко называют Чиатуру.
И вот мы уже шагаем на встречу с «одним интересным человеком» (я попросила Марику познакомить меня с примечательными, самобытными гражданами ее родного города, которые бы помогли проникнуть в дух Чиатуры). В городском детском клубе нас уже ждет один почетный гражданин города, Петре Джаджанидзе, он преподает детям игру в шахматы.
Идем по длинному коридору старого здания без ремонта и заходим в комнату, где восседает батон Петре, крупный пожилой 69-летний мужчина с широкой улыбкой на лице. Его ученики, два маленьких мальчика, старшему из которых семь лет, уже пришли на занятие, и батон Петре демонстрирует нам, до чего лихо и с умом эти ребята умеют двигать фигуры по шахматной доске: «Сильные, очень сильные это ребята! Ни одной ошибки не допускают!»
Пока дети играют, батон Петре читает мне свои стихи – о родном городе, о первой любви, о грузинском застолье. Грузинский – это язык, созданный для поэзии! И даже если не понимать всего смысла стихотворения, все равно легко быстро очароваться его мелодией и эмоциональностью. Оказывается, батон Петре издал целых пятнадцать сборников своих стихов, а на один из них был даже написан гимн города Чиатура!
Батон Петре повествует мне о марганце и о том, что руды такого состава в мире больше нигде нет, и он с гордостью перечисляет все химические компоненты чиатурского марганца. Сам батон Петре инженер, но никогда не работал в горной промышленности, просто знает и любит все, что связано с Чиатурой.
Оказывается, в этом городе жили и работали многие выдающиеся личности. Чиатура считалась городом интеллигенции, потому что сюда приезжали со всех концов СССР инженеры-новаторы, ученые, учителя, актеры и пр. Здесь был даже филиал тбилисского политехнического института! До сих пор в городе 11 школ.
Даже сама история открытия марганца связана в Чиатуре с именем поэта, имеретинца Акакия Церетели. Однажды, в семидесятых годах прошлого века, Церетели обнаружил странный черный налет на зернах местной пшеницы, после чего он отвез его в Санкт Петербург на экспертизу, в ходе которой было установлено, что речь шла о марганце, «черном золоте», без которого невозможно производить сталь.
Батон Петре перечисляет одну выдающуюся фамилию за другой, кратко рассказывая об особо интересных людях, знать которых ему посчастливилось лично. Одного из них батон Петре отмечает с особым уважением. Это архитектор Гиоргия Панцулая, спроектировавший первую пассажирскую канатную дорогу и ставший крестным отцом «воздушной Венеции». «Это была первая канатная дорога в Европе! После этого Панцулаю приглашали строить канатки повсюду – в Италию, Францию, в Латвию», — с гордостью произносит батон Петре.
Поскольку замечательное прошлое Чиатуры связано с СССР, волей-неволей наш разговор заходит о «старых добрых временах». Батон Петре говорит, что все-таки раньше лучше жилось: «Коммунистом я не был, но с ними я умел ладить. Тогда они были свои люди, помогали, как сейчас и сейчас помогают те, кто является членом в «правильной партии». Зато коммунисты хотели поднять людей низшего слоя до среднего. А сейчас властьимущие делают так, чтобы все были внизу, и только два-три человека жили хорошо».
Батон Петре рассказывает о том, что раньше люди «умели дарить, отдавать», что они, делая друг другу подарки, они радовались этому, потому что делали это «с душой». «Был раньше у нас такой один богатый человек, Вано Месхарашвили. Он ни одного гостя города не отпускал без застолья. Как только узнавал про то, что в городе появился новый гость, сразу звал его вместе со всей его семьей и друзьями в гости, кормил и поил и только потом отпускал», — вспоминает батон Петре. Имеретинское гостеприимство славится по всей Грузии недаром, понимаю я еще раз.
«Сейчас другая жизнь, сейчас нам надо думать про выживание. Раньше кто не работал, их арестовывали и заставляли работать, и всем было место, чтобы работать. Сейчас все поменялось. И я очень скромно живу теперь. А раньше не жил скромно. Но когда карман у тебя широкий, тогда любой хочет с тобой гулять. А когда скромные у тебя карманы, даже близкие не хотят с тобой дело иметь», — рассказывает батон Петре, и в его голосе слышится горечь, но не озлобленность.
Мне интересно узнать, как сейчас обстоит дело с добычей марганца. Оказывается, что после перерыва в «шальных девяностых», когда город действительно вымирал, руды двенадцать лет назад добычу руды потихоньку восстановили, и теперь в этой сфере занято 57 фирм, однако лицензия на продажу есть лишь у одной из них, «Georgian Manganum». Поэтому вся добытая руда проходит «через руки» этого предприятия. Батон Петре сетует на то, что добывать-то добывают снова, но сейчас перешли на открытый, карьерный способ добычи, чем портят плодородные земли, для восстановления которых будут нужны десятилетия. «Через десять лет у нас, наверно, марганца уже не будет. И останется наш город, как красивая женщина, которую бросили», — сокрушается батон Петре.
После беседы с почетным гражданином Чиатуры мы с Мирикой неспешно гуляем по городу, по нескольку раз переходя по многочисленным мостам с одного берега на другой. Городок маленький, уютный и очень симпатичный. А у меня – такое ощущение, будто бы я вернулась в детство. Вероятно, это потому, что улочки и здания Чиатуры напоминают мне небольшой провинциальный городок в Белоруссии, где жили когда-то мои бабушка и дедушка. Однако в Читауре – кругом горы и канатки, старые, винтажные, что создает еще больший уют. В моем детстве иногда тоже были горы, в Крыму, в Ялте, куда меня возили летом на каникулы.
Повсюду в городе идет буйная торговля. В магазинах и просто с машин идет торговля овощами и фруктами. Осень в Грузии – благодатная пора!
Мы проходим мимо Дворца культуры, еще одного монументального сталинского здания, габариты которого, на мой взгляд, немного не соответствуют размерам города, в котором всего лишь 50 тыс. населения.
Марика рассказывает, что в этом дворце до сих пор работает множество детских кружков. И действительно, подойдя поближе, мы слышим доносящееся из окон первого этажа детское пение! Идет репетиция. Дети разучивают песенку про любовь к родному краю.
С другой стороны до нас доносится ритмичная барабанная музыка и чьи-то бодрые команды. «Это наши ребятишки занимаются грузинскими танцами», — объясняет Марика. Я умоляюще смотрю на нее: «Можем зайти и посмотреть хотя бы одним глазком?» Обожаю грузинские танцы! Моя спутница, как добрая фея, выполняет все мои просьбы.
Мы поднимаемся на третий этаж, и то, что мы видим в огромном актовом зале, превосходит все мои ожидания: море ребятишек в черных трико, девчонок и мальчишек, занимаются танцами, их больше ста человек! «Стумареби!» — слышу я, т.е. «К нам – гости!». Нас быстро вычислили и, чтобы порадовать гостей, сразу принялись танцевать для нас – под живую музыку, с ритмичными похлопываниями в ладоши, так, что мурашки пробегали по коже! Не знаю, какие в мире танцы могут сравниться с грузинскими по энергетике и страсти!
Нона Тутарашвили, руководительница ансамбля «Читатура-XXI», рассказывает нам, что когда-то девушкой сама танцевала несколько лет в легендарном «Эрисиони». А теперь в ее подчинении – 200 ребятишек, с которыми она с мужем, тоже бывшим танцором, занимается по шесть часов в неделю. Сложно ли танцевать грузинские танцы? – «Очень!» — «Что при этом главное?» — «Главное – это дисциплина и характер. Если грузинского национального характера нет – ребенок танцевать не сможет. Эти дети пока маленькие, мы помогаем им развивать характер. Чтобы создавать грузинскую душу, обязательно нужна гордость. Нужно быть женщиной, нужно быть мужчиной, чтобы уметь до конца показывать грузинскую душу».
Мы с Марикой идем дальше в надежде узнать, на какой канатке мне еще можно будет покататься. Дело в том, что, как сообщила мне Марика к моему огорчению, недавно одна французская фирма взялась за ремонт канатных дорог города, пообещав в течение года произвести полную реабилитацию и заменить все вагоны на новые. Потому большинство линий – а их около двадцати двух — сейчас не работает. Ходит лишь та, которая ведет на т.н. рудник Сталина, а также еще одна, на рудник имени Акакия Церетели.
Марика предупреждает меня, что вверх со мной не поедет. «Это опасно?» — спрашиваю я. Нет, утверждает Марика, несчастных случаев на канатках в городе еще не было. Она признается, что просто жутко боится высоты.
Нам предстоит познакомиться еще с одним примечательным человеком, Зурабом Капанадзе. Он врач-невролог, доктор наук, долгое время жил и учился в Москве, но потом вернулся в свой родной и до боли любимый город, чтобы, как он выражается, «спокойно закончить там свою жизнь». Правда, до смерти ему еще очень далеко: Зура – шутник и балагур. Вообще имеретинцы не зря славятся своим юмором, и в этом я еще раз убеждаюсь на собственном опыте.
Мой спутник галантно приглашает меня прокатиться на канатке, аргументируя: «Когда с тобой рядом – джентльмен, ничего не должно быть страшно». Марика остается ждать нас внизу.
И вот мы уже садимся в небольшой и очень старый, но только недавно покрашенный в ярко-синий цвет вагончик с маленькими окошками-иллюминаторами, на которых вместо стекла – сетка. Так что подъем отнюдь не устрашающий, несмотря на то, что за несколько минут канатка подбрасывает нас на высоту 180 метров. Из иллюминатора вид, конечно, не тот, зато шум мотора очень колоритен. По дороге вверх я все же успеваю сделать пару забавных снимков.
Поднявшись на гору, мы выходим и останавливаемся недалеко от станции, чтобы полюбоваться видом на город. И городом Чиатура сталоа только при советской власти, высотных домов здесь к моему удивлению немного. Большинство жилых зданий, особенно тех, что расположены на склонах гор, — частные дома. Панорама великолепна! «Вот там – наш дворец культуры, а там, внизу, театр, очень хороший. Красивый театр и славный у нас очень театр, с вековыми традициями, — важно прокламирует Зураб. – А между собственными домами – высотки. Там написано: «Чиатура – моя гордость». Внизу хорошо просматривается транспортная артерия, железная дорога, по которой марганец везут сразу за завод ферросплавов в Зестафони. Эта железная дорога – также и пассажирская линия.
Зура рассказывает, что в прошлом году в Грузию приезжал один знаменитый австралийский режиссер, которому хотелось полчаса поснимать где-нибудь, где красиво, на грузинской периферии. И его где только не возили везде – в Батуми, в Кахетию, в горы. Но он каждый раз говорил, что нет, ему это не подходит. И вот киногруппа случайно заехала в Чиатуру, а режиссер в это время в машине спал, но, когда от дерганий он проснулся и увидел всю эту красоту, замер от удивления. «Что это такое?» — спросил он. – «Это город Чиатура». – «Вот именно это мне и надо!» — воскликнул он. Этот режиссер снимал австралийско-грузинский фильм, который в феврале-марте этот выйдет на экраны. И главную роль в этом фильме играет супруг Моники Белуччи Венсан Кассель.
Мне повезло: мой спутник – кладезь живых историй. Вот его выдержка из его рассказа об без искажений: «Марганец у нас начали добывать в 1870-ых годах. И тогда у нас было много приезжих людей, немцев, французов, греков, поляков, русских и, конечно, украинцев, которые здесь и жили, и добывали. Бельгийцы тоже сюда приезжали. В Чиатуре был первый в стране теннисный корт, на котором преподавал бельгиец Ян Хуммер! А в 1926 году советское правительство оформляет концессию на добычу марганца американскому промышленнику и дипломату Гарриману. В 1931 году эту концессию прервали. Но Гарриман был влиятельным дипломатом, и он считал себя другом Сталина. В 1941 году он получил от советского правительства 4 млн. долларов в виде компенсации за то, что его концессию прервали, ведь он доказал, что, когда его люди прекратили работы, он оставил в Чиатуре продукт на 4 млн. долларов. И Сталин отдал ему эти 4 миллиона!»
С именем Чиатуры связаны имена многих интересных личностей. Зура уверяет, Великий Коба, Сталин, в молодости устраивал стачки на местных шахтах! Говорит, что работал здесь когда-то и отец миллиардера Бидзины Иванишвили. А вот сейчас «Georgian Manganum“ в американских руках, хотя недавно всеми делами тут заправлял украинец Игорь Коломойский.
Ощущается ли доход от добычи марганца на городе и его жителях?» — спрашиваю я. – «Увы, к сожалению, очень мало, — признается Зура. — Закон таков, что в городе немного остается. У нас добывают марганца на 100 и больше млн. долларов в год, а бюджет города составляет всего около 9 млн. лари. У нас остается мизерное количество. Но тут не инвестор виноват, а закон. Тут государство должно что-то менять».
Мне хочется хотя бы одним глазком посмотреть на шахты. Ведь эта канатка ведет именно к руднику им. А. Церетели Мы проходим мимо нескольких запущенных пятиэтажек, где живут шахтеры, по направлению к КПП, и я только умудряюсь немного заглянуть за забор с колючей проволокой. То, что я вижу, может легко повергнуть в депрессию: вся инфраструктура – с советских времен. По видимому, после развала СССР сюда больше никто не инвестировал ни цента.
Без специального разрешения нас в шахты не пропускают (Один из рудников я все-таки навестила днем позже, и этот визит подтвердил мои первые впечатления: разруха и выколачивание ресурсов при минимальной заботе об инфраструктуре).
Озабоченная нашим долгим отсутствием, нам звонит Марика: «Куда же вы пропали?»
На той же канатке мы спускаемся обратно вниз, и Зура обращает мое внимание на помпезное здание этой станции, на котором – барельеф с портретами вождей, Ленина и Сталина. «Значит, хороша все-таки была советская власть, раз эти барельефы не снимают?» — интересуюсь я. – «С одной стороны, было легче жить, это да, но с другой стороны, идеология попахивала, — отвечает Зура. — Всякие были социальные благополучия для людей: бесплатное лечение, бесплатный отдых, бесплатная учеба. Потому у многих – ностальгия». – «А у Вас?» — «У меня – нет. У меня – два зятя-американца. Мне сказали, что в конце года мне дадут MAP (прим. «Membership Action Plan»). Так что где-то в феврале-марте я войду в НАТО».
Мы гуляем по городу, и Зураб говорит, что мне обязательно нужно посмотреть на их знаменитый городской театр: «Когда основали этот театр, в Грузии было всего лишь три-четыре театра! И все великие актеры приезжали сюда, чтобы сыграть на этой сцене, и играли очень вдохновенно. Величайший актер той эпохи Александр Имедишвили писал, что «я лучше всего и вдохновеннее всего играю Гамлета в Чиатуре, потому что зрительская культура в Чиатуре уникальная»».
Как бы невзначай, Зура раскрывает нам с Марикой свою мечту: создать в сквере перед театром музей под открытым небом, где стояли бы статуи всех известных актеров, когда-либо выступавших на сцене этого театра.
Кстати, на театре тоже – тоже барельеф с портретом Вождя Народов и надписью «Слава великому Сталину». Это ж надо: и тут он снова! «Нацдвижение (прим. партия Михаила Саакашвили) хотело удалить его, они говорили: «Уберите этого Сатану!» Но мы сказали: «Нет, это памятник сталинской эпохи, памятник культуры, он был и останется веками».
После прогулки по городу и веселого ужина с одним местным олигархом (это — отдельная история) нас ждет в гости одна чиатурская семья, где отец и сын работают на шахтах. В частном секторе, совсем недалеко от центра, мы поднимаемся вверх по узенькой горной улочке, где, кажется, не разъедутся две машины.
В уютном, обвитом виноградными лозами дворике одного небольшого частного дома нас встречают Кахабер и Элисо, а также их сын Шалва с женой и дочкой.
Мы сидим и любуемся панорамой и огнями ночного города. Нас угощают кофе, конфетами, молодым вином и виноградом, от которого невозможно оторваться. Наш беседа идет о том, что в последние годы Чиатура снова ожила и получила второе дыхание. Много людей, покинувших город, вернулись обратно. В годы войны и разрухи Каха работал в одной тбилисской пекарне, потому что работы на шахтах не было.
Однако, в Тбилиси ему было неуютно, говорит, люди там другие, менее сердечные. Потому девять лет назад он снова вернулся в родной город, когда для него снова нашлась здесь работа. Говорит, что, конечно, в Тбилиси он зарабатывал больше, чем теперь. Зато сейчас он снова в родном доме, со своей семьей: «Здесь мой район, мои соседи. Мы все – как одна большая семья. Мы все друг другу помогаем. Родственники, конечно, очень важны, но соседи всегда рядом, и пока родственник приедет на помощь, сосед уже поможет». Сейчас Каха трудится машинистом на канатке, в день он перевозит до 300 вагонов с марганцем (!), работает по 12 часов два дня подряд, потом – два дня отдыха.
Каха хорошо говорит по-русски. Вспоминает, что хорошо ему жилось – вместе с русскими и украинцами. В армии он служил в Севастополе, там много друзей у него и сейчас бы он не прочь туда съездить в гости, но, говорит: «Кто ж меня сейчас туда пустит?»
24-летний сын Кахи Шалва тоже работает на шахте слесарем. По-русски Шалва не говорит, ему помогает отец. Трудная ли работа на шахте, вредная? – «Да, вредная, конечно, но куда нам деться? В Чиатуре только ведь эта работа и есть!» А работать сыну не трудно, уверяет Каха, ведь он раньше самбо занимался, он сильный и выносливый и трудолюбивый очень.
Отец с сыном мечтают, чтобы о Чиатуре узнало побольше людей, чтобы здесь развивалась не только промышленность, но и туризм. «Такого хорошего города, как Чиатура, во всей Грузии не найти. Виды у нас прекрасные, горы — волшебные, все тут красиво! Ну и что, что марганец добывают? У нас есть и пещеры, и церкви хорошие. И монастырь у нас есть! И если туристы приедут, мы покажем им все. Приглашаем в гости! Шашлыки будем делать имеретинские, вино, чачу пить. Только приезжайте к нам!»
Мой первый чиатурский день был полон впечатлений. Вечером в голове – карусель из вопросов: где Чиатура теперь: в прошлом или в настоящем с отголосками прошлого? Почему горная индустрия, кормилица города, так мало дает городу, у которого невероятно большие потенциалы и удивительно талантливые люди? Какое будущее у детей этого города, которые так любят шахматы, танцы, музыку, пение?
На следующий день я еще раз прошлась по Чиатуре и заглянула в читальный зал центральной библиотеки, чтобы снова ощутить себя в далеком прошлом. Книг много старых, есть даже подшивки старых газет, самая старая — издания 9 мая 1945 года! Нашлась даже книга про Чиатуру на русском языке издания 1978 года, где этому новаторскому городу пророчили большое светлое будущее. Новых книг, как мне сказали, уже не поступает: они очень дорогие. Есть только местные газеты, которые выходят нерегулярно.
«Мало люди сейчас читают, все в Интернете сидят! – жалуется директор библиотеки, 60-летняя Марина Гогшелидзе. – Время сейчас другое. Раньше, в СССР, все было иначе особенно в культурном аспекте. Легко было жить. Тогда мы молодыми были, конечно, по-другому смотрели на вещи. Были у нас разные вечера культуры, были курорты, легко было ездить на отдых, медицина и вообще все было бесплатно, а сейчас все не так».
Хотя, по мнению Марины, по большому счету, жаловаться сейчас грех, потому что еще десять лет назад в Чиатуре была полная разруха, ничего не работало, даже света не было. Много людей уехало тогда из города – кто в Тбилиси, кто за границу. «Сейчас трудно жить тоже, средняя зарплата в городе – 200 лари, но все равно теперь легче, чем в прошлые годы. Все-таки «Джоржиан марганец» — главный мотор нашего города».
Чиатуру я покидала в смешанных чувствах…
Возвращаясь через Сачхере, где многое было совсем иначе, более современно и менее запущено, я уже знала причину этому, которую объяснили мне чиатурцы: миллиардер Бидзина Иванишвили – родом из близлежащего села, вот он и помог «поднять» родные места.
Интересно, кто теперь поможет Чиатуре? Может, тот самый австралийский режиссер? Или все-таки «Джорджиан манганум»?
Тбилиси – Чопорти, 16 октября 2015